Мукаддас Аббасович Бибарсов – муфтий Саратовской области, Сопредседатель Совета муфтиев России, значимая и авторитетная фигура для всех российских мусульман. Награжден орденом Дружбы и почетным знаком Губернатора Саратовской области.
Мукаддас Аббасович посетил Духовное Управление мусульман Ставропольского края, полюбовался пятигорской Соборной мечетью, прочитал хутбу в благословенную пятницу и ответил на вопросы, ответов на которые ищут многие мусульмане.
— О чем сегодня была ваша хутба?
— К сожалению, мне не хватило времени прочесть её полностью. Хутба была посвящена понятию Сунны. Это тот самый источник, в котором множество людей находит ответы на злободневные, волнующие их, темы. В такой сложный период, как сейчас, многим требуется духовная подпитка. Влияет так называемый «пандемийный синдром» — он очень сильно влияет на людей: повышается значимость духовной сферы и взаимоотношений с другими: мало общения из-за изоляции, но много различных негативных мыслей и раздражения. Начинается всё с семьи, а потом уже выходит на улицы. Мы обращаемся к той методике, тому лекарству, которое дал нам Пророк Мухаммад, мир ему и благословение, он применял его сам и рекомендовал применять нам. Я поставил своей целью показать, что Сунна – это не только понятие о том, как надо стричь волосы и бороду, а также как необходимо одеваться, это — метод ответа на все интересующие человека вопросы, настоящий источник знаний. Но для этого надо знать источник.
Есть хорошая арабская поговорка: «Подчиняются тому, кого любят». К сожалению, у нас не очень хорошо работает важнейший источник духовной подпитки – намаз. Слабо проявляется ураза, хотя её держит большое количество людей. А ведь посредством совершения намаза и соблюдения уразы укрепляется духовный скелет.
— Может ли быть какое-то различие между местными и вашими прихожанами? В чём?
— Безусловно, различие есть, поскольку мы сравниваем кавказский и тюркский ареалы. Ментальность людей в корне отличается. Хотя в наших мечетях (Саратовской обл. – прим. ред.) много кавказцев, отличия есть даже внутри одного ареала, не говоря о других.
— Как вам наша мечеть?
— Мечеть невероятно красивая, духовно насыщенная и намоленная. Хотя мусульмане традиционно не употребляют это слово, поскольку оно не совсем мусульманское.
— Что для вас молитва?
— В моём понятии молитва не ассоциируется с намазом. Терминология очень сильно нас подводит. Многие намаз называют молитвой, я считаю, что это в корне неверно, поскольку молитва – это дуа, часть намаза. А слово «намаз» на русский язык не переводится. Кстати, в дореволюционных изданиях молитва так и называлась – «намаз», слово «молитва» в русскоязычных изданиях вовсе не употреблялось.
— Как вы считаете, растёт ли сегодня религиозное сознание мусульман в России?
— Религиозное сознание, конечно же, растёт, но хотелось бы, чтобы вместе с этим ростом была и наполненность конкретными действиями. Я сегодня цитировал Эльмира Кулиева, так вот он сказал, что у нас достаточно оболочки, но недостаточно содержания этой оболочки. Сегодня на хутбе я также говорил о качествах человека, и о понимании намаза как цели, а не как средства – последнее в корне неправильно. Если бы мы использовали намаз как средство изменения себя, я думаю, что реальность была бы иной.
— Вы родились в семье потомственных религиозных деятелей. Это повлияло на выбор вами профессии?
— Мой отец закончил бухарское медресе в 1971 г., был имам-хатыбом Уфимской соборной мечети, заместителем муфтия ДУМ Европейской части России. Мой дед был муллой, но не официально. Я не считаю свою деятельность результатом выбора — это служение, а не профессия, это очень важно. Генетический фактор – один из основных, сейчас я все больше в этом убеждаюсь.
— Вы являетесь председателем ДУМ России, ДУМ Поволжья с 1994 г. а также муфтием Саратовской области. В 1996 г. вы основали всероссийское общественное движение «Мусульмане России». Кроме того, вы являетесь редактором «Мусульманского Вестника», где часто сами выступаете в роли автора. Как вам удается все успевать, сочетать духовный пост с общественной и просветительской деятельностью?
— Помогает только любовь к религии. Это мой образ жизни, без этого невозможно! Если бы я не любил то, чем занимаюсь, то не смог бы столько ходить и ездить. Встречи с людьми, звонки, поездки, работа с имамами – моя повседневная жизнь. Если я увижу где-то интересного человека, я могу встретиться с ним, поговорить, это может занять несколько часов или дней, я подпитываюсь от общения с честными, порядочными и мужественными людьми.
— Что из себя представляют мусульманские общины Саратовской области? Кто в приходах? Каков их национальный состав?
— Изначально у истоков нашей мусульманской общины стояли этнические татары. Был куплен дом под мечеть, на джума-намаз ходили 62 человека, из них 1 чеченец и 1 цыган, все остальные прихожане были татарами. Кстати, у нас в Энгельсе есть несколько цыганских семей, которые считают себя мусульманами.
— Как вы считаете, меняются ли люди после Хаджа?
— Все люди после Хаджа меняются. Нужно поддерживать в себе эту внутреннюю теплоту после паломничества, практиковать духовную подпитку: делать намаз, соблюдать уразу и помнить, что это не просто пост, это гораздо больше! Если не поддерживать теплоту после Хаджа, она через полгода-год неминуемо уйдет. Нужно менять образ мыслей и свои действия, ураза – это не просто воздержание от еды, это вторично, эго должно успокоиться. Ограничение в еде должно способствовать тому, чтобы мы очищались духовно, меняли мысли, успокаивали свои страсти.
— В своих интервью вы говорили, что татары сохранились благодаря исламу, и что они перестают быть татарами, когда теряют религию. Что вы имели ввиду?
— Идентификация любого человека зависит от носителя этой идентичности. Татары, теряя религию, ассимилируются с окружением – русскими, украинцами и т.д. Реальность такова, что этнос тесно взаимосвязан с позиционированием человека. Бывают смешанные семьи, муж – русский, жена – татарка. Дети в таких семьях часто позиционируют себя как мусульмане – таких примеров я знаю очень много. Религиозная идентичность всё же превалирует. Однако, мы сталкиваемся с разными ситуациями в смешанных семьях. Бывает так, что муж – христианин, а жена – мусульманка, и они хотят развестись. Если есть дети, мы, чтобы семья не рушилась, решаем, что развода быть не должно, несмотря на разность религий.
Мне задают множество вопросов о том, как готовить пищу в смешанных семьях, как поступать северным народам, принимающим ислам, и не имеющим возможности совершать омовение перед каждым намазом.
Подобные вопросы — это вызов времени. Такие вопросы мы адресуем авторитетным учёным, поскольку готовых ответов на них не существует.
— Что бы вы пожелали прихожанам пятигорской Соборной мечети?
— Хотел бы пожелать им делать дуа, чтобы Аллах дал достойно выйти из сегодняшнего ковидо-вызова, а также большой веры и крепкого Имана.
