Абдул-Керим Чахкиев: рейс «Казахстан — Грозный — Назрань» Абдул-Керим и Лейла Чахкиевы, г. Грозный, 1964 год
«Отец ушёл из жизни в 80 лет. Он не любил хворать и жаловаться на болячки. Жил всегда достойно. Был уважаем людьми и сам с пониманием и заботой относился ко всем: к родным и близким, к друзьям и знакомым», — своими воспоминаниями об отце, Абдул-Кериме Чахкиеве, и о многом другом делится его сын Билан Чахкиев.
Родился Абдул-Керим Чахкиев в Ингушетии, школу мужества прошёл в Казахстане, большую часть жизни прожил в Грозном, исколесил за баранкой миллион километров по казахским степям, по дорогам Кавказа, Закавказья и Средней Азии, и к старости судьба его вновь вернула в родную обитель. Вот таков жизненный маршрут «водителя первого класса» Абдул-Керима Чахкиева.
Родословная
Родился отец в 1931 году в селении Насыр-Корт Назрановского района ЧИАССР. Он был последним ребёнком в семье Чахкиева Асланбека Сосланбек-Хаджиевича и Чахкиевой (Картоевой) Пятимат Воксаговны.
Кроме него, в семье было ещё пять сестёр и один брат. Старшая сестра Айшет, 1905 г. р., жила в Орджоникидзе, была замужем за Або Плиевым, который добровольцем ушёл на фронт и погиб от ранений в госпитале, полученных под Сталинградом в 1942 году. Вторая сестра — Хади, 1911 г. р., была замужем за Исмаилом Гагиевым из селения Али-Юрт. Третьим шёл брат Осман, 1913 г. р. Далее — сестра Кейпа, 1921 г. р., замужем за Аюпом Евлоевым, она тоже проживала в селении Али-Юрт.
Шестая сестра — Мадинат, 1929 г. р., была замужем за Магомедом Дарсиговым, который был участником двух войн — Финской и Великой Отечественной войны, и с боями дошёл до Берлина. Редко какому ингушу такое удалось в связи с известным бесчеловечным актом депортации народа в Казахстан и Среднюю Азию в феврале 1944 года.
Война и депортация
Отец Абдул-Керима, Асланбек, был старшим сыном Сосланбека-Хаджи. Всего их было восемь сыновей: Асланбек, Хасанбек, Идрис-Мулла, Адрахман, Ахмад, Бахауддин, Иса и Ибрагим, и две дочки. Шесть старших братьев были участниками Гражданской войны. Они мужественно сражались в Долаковском и Насыр-Кортском бою против Деникина. Асланбек — мой дед, получил в этом бою тяжёлое ранение и на всю остался инвалидом. Жена Асланбека — моя бабушка, Пятимат Картоева, была внучкой Парагульга (родоначальник фамилии Парагульговых) от старшего сына Воксага. Они из рода Картоевых, жили до высылки в селении Ахки-Юрт (ныне Сунжа) Пригородного района.
Отец по тем временам был образованным человеком, он окончил три класса в интернате города Орджоникидзе. Умел писать, читать, разбираться в бумагах и тому подобное. Большая семья, большие заботы не позволили мальчику учиться дальше. Но этого образования ему в принципе хватило для достойной жизни. Отец вспоминал, как он ездил за дровами со своим отцом — Асланбеком. Они обычно в гущу леса не заезжали, останавливались на окраине села Али-Юрт, и тогда мой отец просился в гости к сёстрам, которые жили в этом селе, — Хяди и Кейпе. Но дед жил по строгим понятиям ингушских адатов. В дом к замужним дочерям отцу и матери лишний раз появляться считалось недостойным, за исключением посещения родителей зятя, если они проживают с ними вместе, или на свадьбу или похороны. Сегодня тоже придерживаются этих порядков, но они, скорее, уходят постепенно в прошлое.
Началась война. Отец вспоминал, как над их селом кружились вражеские и советские самолёты, как однажды высоко в небе между лётчиками завязался воздушный бой, и немцу пришлось улететь, а наш самолёт сел на поле за бакинской трассой. У них здесь во время войны было лётное поле.
Известно, что битва за Кавказ длилась с 25 июля 1942 года по 9 октября 1943 года. Успех этого сражения можно считать одной из величайших побед СССР в Великой Отечественной войне. Советская армия не только отвоевала стратегическую точку, но и сильно увеличила свою боевую мощь и могла на равных вступать в битвы с немецкой армией. К сожалению, были у битвы за Кавказ и негативные последствия. Часть населения была обвинена в содействии противнику, и многие из местных жителей были позднее депортированы.
В день высылки, 24 февраля, мой отец гостил у старшего брата Османа, который жил и работал в Грозном. Потому и вышло, что депортировали его вместе с семьёй Османа в Алма-Ату, а его родители — Асланбек и Пятимат, вместе с другими родственниками оказались в Кустанае. Здесь был суровый климат. Асланбек, и так с подорванным здоровьем в годы Гражданской войны, сильно ослаб и умер вскоре по приезде в Кустанай. Сыновей и дочерей рядом с ними не было. Деда похоронили чужие люди. Могилу его мы так и не нашли.
Через некоторое время Осман разыскал маму и перевёз её к себе из Кустаная в Алма-Ату. Там они и устроились жить.
Начало трудового пути шофёра — по степным дорогам Казахстана
Какие тяготы и лишения перенесли высланные народы на чужбине, думаю, известно всем. Положение, конечно же, было тяжёлое. Мой отец — Абдул-Керим переделал свои документы, прибавил себе три года, чтобы устроиться в автошколу и выучиться на шофёра. Первое время он работал механиком, а затем его взяли шофёром. Вот с тех пор и начался трудовой путь шофёра. Прикипел он, как говорится, к баранке на всю жизнь.
В 1952 году Абдул-Керим женился на Лейле Измайловой, 1934 г. р. Жизнь они начали с нуля, в колхозе «Весёлая жизнь» недалеко от Алма-Аты. В первое время их жилищем была обыкновенная палатка. Мама вспоминала, как в дождь иной раз палатку сносило ветром, и всё хозяйство в одночасье промокало. Всё это приходилось потом сушить. Благо, солнце в Южном Казахстане пекло достаточно хорошо. Потом худо-бедно построили дом. И никакой мебели. Только стол, топчан, сколоченный своими руками, да старый тулуп. И им, со слов матери, и укрываться нужно было, и его же подстилать. Вот и думайте, как им жилось. Да, была в хозяйстве одна кастрюля. В ней варили суп, в ней же кипятили воду для чая.
Кое-что прекрасно отложилось и в моей памяти. Я родился в 1953 году. Жила с нами и бабушка Пятимат. Хотя материальное положение старшего сына Османа было куда лучше, с нами ей было уютнее. Никуда не хотела уходить, хотя её все настойчиво звали. Но она погостит день-два и просится обратно домой.
Бабушка Пятимат вообще была удивительным человеком, добрым и скромным. Она дожила до 90 лет, и при этом никогда не болела и сохранила все свои зубы. Она удивлялась, когда жаловались на головную боль. Всегда носила платья с воротничком, который сама подшивала, а я помогал ей продевать нитку в иголку. Любила во всём порядок. У неё был свой сундучок рядом с кроватью, куда она складывала свои вещи. Там же всегда у неё лежали яблоки, которые она ела после обеда. Бывало утром встанет, покушает, возьмёт свой маленький стульчик и идет на улицу. Или с этим стульчиком сядет у двери перед телевизором и начинает клевать носом. Отец зовёт её сесть на диван, а она ни в какую. После обеда любила полежать на кровати, потом опять на улицу со своим стульчиком. Деньги, которые ей давали родственники, аккуратно откладывала для младшей дочери, у которой муж был инвалидом-фронтовиком и детей было девять. Но тётя Мадинат сумела им всем дать хорошее воспитание и высшее образование. Бабушка Пятимат умерла, когда я учился в седьмом классе.
Вскоре жизнь стала налаживаться. Отец возил председателя колхоза и дружил с ним. У них была и легковая и грузовая машины. Его уважали все. Он был не только ценным работником — машина его всегда была в исправности, но и настоящим другом, «скорой помощью» случись что. Если вдруг срочно надо было кого-то в район отвезти, отец всегда был рад помочь.
В 1958 году Абдул-Кериму дали медаль «За освоение целинных земель». К тому времени в этом селе не осталось ни одного вайнаха, все родственники уже жили в Алма-Ате, а отца председатель колхоза не отпускал. Пришлось ему пойти на хитрость. Отец сказал, что едет учиться в город, повышать шофёрский класс. Так и не вернулся обратно. А через полгода, вспоминал он, было очень неудобно, когда встретился с ним в городе. Но он, кстати, не упрекнул его, а наоборот, понял, ведь отец тянулся поближе к родне, а для ингуша это, ох, как важно было во все времена. Председатель лишь сожалел, что такого ответственного, правильного работника у него уже больше не будет.
По маршрутам Кавказа и Закавказья
В 1958 году мы вернулись на родину и обосновались в городе Грозном. Тут же осели и многие наши родственники — Чахкиевы. На работу устроиться в те годы возвращающимся чеченцам и ингушам было очень сложно. Однако Абдул-Керима взяли водителем на автобазу «Грознефть». Машина его МАЗ исколесила все районы Чечено-Ингушетии, всего Кавказа, Закавказья и далее. Перевозил он в основном гематит — порошок для буровых. Работа была тяжёлая, постоянные командировки по плохим дорогам — и в мороз и в слякоть, ломался, чинился. Да и зарплата не столь достойная — 90 рублей. Мама старалась помогать отцу. Она занималась торговлей, покупала кур, откармливала их, резала и продавала чищенными на рынке. Она также искусно вязала платки из шерсти (мохера) и тоже продавала на рынке.
Через несколько лет отец устроился на работу в гараж по международным перевозкам пассажиров на автобусе. Теперь жизнь наша стала налаживаться. У отца появилась шабашка, хотя работа была далеко не из лёгких. Каждое утро он вставал в четыре часа. Гараж находился далеко, за городом. Надо было подготовиться к выезду в рейс, помыть автобус, проверить его исправность и к 6-7 часам утра подъехать к автостанции для загрузки пассажиров. Люди попадались разные, так что отчасти ему приходилось быть и педагогом, и психологом, и гидом. К тому же любой рейс — колоссальная ответственность за каждого пассажира. И Бог миловал его от конфликтных ситуаций как в общении с людьми, так и в дороге. Ни одной аварии на его счету не было. А ведь он был инвалидом от рождения — на левой ладони у него была шишка, и обхватить руль ему было сложновато.
Отец объездил почти все города и сёла Чечено-Ингушетии, много ездил в Ереван и Тбилиси и в другие большие города Северного Кавказа и Закавказья. Во многих городах и сёлах у него были хорошие знакомые и друзья, где он часто останавливался на ночлег. А мама не находила покоя, пока он не вернётся, ведь дороги-то были очень плохие, особенно зимой, в непогоду. Начальник гаража ему говорил: «Если не уверен, не выходи в рейс. Знай, под твою ответственность». И отец ехал, потому как людей не мог подводить: кому на работу, кому на учёбу, у кого ещё какие-то срочные дела. В те годы личного транспорта было очень мало, так что надежды все были на рейсовый автобус.
В гараже он тоже пользовался почётом и уважением. Постоянно выполнял план. Ему часто давали новые автобусы. Отец неоднократно избирался депутатом городского совета, получал подарки, денежные премии и благодарности. Он был награждён медалью «Ветеран труда» и, как тыловик, медалью «Ветеран Великой Отечественной войны». Всё это сгорело вместе с отцовским домом во время чеченской войны в Грозном.
В семье отец был спокойным, уравновешенным человеком. Но где требовалось, мог проявить жёсткость и требовательность. С нами всегда говорил спокойно, даже когда читал нам мораль. Но и этого для нас было достаточно. Мы его уважали.
Мама была у него хорошей боевой подругой. Они понимали друг друга, и в моей памяти никогда не ссорились. Она была мудрая женщина, требовательная. Особенно в плане нашего образовательного процесса. Особенно требовательна была ко мне, как к старшему. Говорила, что для младших я должен быть образцом. Сама она была хлебосольная, гостеприимная, любила и уважала гостей. У нас в Грозном часто жили студенты-племянники, и главное, в нашем маленьком домике из трёх комнат нам было не тесно. Это всё были заслуги нашей мамы. Да и отец любил людей, племянникам-студентам всегда помогал рублём. Они и сегодня вспоминают их добрым словом.
Конечная точка маршрута
Абдул-Керим за свою жизнь намотал немало километров. Трасса, петляя как жизнь, вернула его вновь в свою обитель. После известных событий в Чечне, в 1996 году, семья Чахкиевых возвратилась в Ингушетию. Поначалу было трудно, жизнь вновь пришлось начинать с нуля. Но всё наладилось. Абдул-Керим Чахкиев умер в 2011 году, а через год, в 2012 году, умерла его жена Лейла. Они прожили достойную жизнь и оставили после себя достойное потомство. Старший сын — Билан Чахкиев, 1953 г. р., заслуженный строитель Чечено-Ингушетии и Республики Ингушетия, окончил Грозненский нефтяной институт, продолжает работать на стройках в Ингушетии. Второй сын — Иса Чахкиев, 1957 г. р., народный артист Ингушетии, окончил Ленинградский государственный институт театра музыки и кинематографии. Работает художественным руководителем Ингушского государственного драматического театра имени Идриса Базоркина. Дочь Наташа, 1959 г. р., окончила Грозненское музыкальное училище, по классу фортепьяно. Преподаёт в музыкальной школе в Назрани.
Устроили свои судьбы и внуки Абдул-Керима и Лейлы Чахкиевых, подрастают и правнуки.
Жизнь продолжается.
