Аслижан БИТТИРОВА-АЙШАЕВА – мать троих детей, бабушка девяти внуков и одного правнука.
Пятилетней девочкой 8 марта 1944 года была выселена со всем балкарским народом в далекую Азию. Она с братом Оюсом выжила благодаря Нафисат Шаваевой. Предыстория Мать Аслижан – Баттай ГАЕВА была из зажиточной семьи: советская власть таких не приветствовала. Кто-то подсказал, что если вступить в партию, возможно, удастся избежать раскулачивания. Вступила. Помогло. Потом сохраненное имущество потихоньку раздали между родственниками. Когда решили основать новое село Кичибалыкъ, туда направили в первую очередь педагогов и партийных работников. Отец нашей героини — Ортабай АЙШАЕВ стал директором школы, а мать — Баттай ГАЕВА – партийным и общественным работником. У них была дружная семья, воспитывали троих своих и одну приемную девочку-сироту Нажабат.
«Однажды мирное течение нашей жизни прервалось, — рассказывает Аслижан. – Пришли люди и забрали отца. Они забрали четверых, среди них был и сын нашего поэта Кязима МЕЧИЕВА. Вскоре мама увидела отца во сне, он сказал: «Не жди меня. Теперь будешь носить этот платок», — и протянул ей черный траурный платок с тремя бусинами. Указав на одну из бусин, добавил: «Не твое». В Азии она потеряет одного из троих детей.
Мама была встревожена сном, ходила к Кязиму рассказать его, но он успокоил ее. А потом, когда растаял снег, в поле между Хабазом и Кичибалыкем обнаружили трупы всех четверых. Мама отца жила в Шики, была престарелой. Она сказала: «Пусть невестка придет ко мне, у меня нет сил дойти до Кичибалыка». И мама пошла к свекрови, чтобы в эти тяжелые дни горя быть рядом. Когда возвращалась домой, ее выселили из Кашхатау, не дали дойти до детей. Нас она оставила на Нафисат — дочь Кынну ШАВАЕВА, жену Хусея МЕЧИЕВА. Нафисат жила с родителями, которым исполнилось более ста лет, и с маленьким сыном. Муж был на войне. Нас выселяли с Нафисат, и никто не знал, где наша мама. Ничего не позволяли с собой брать, прихватили только матрас. Нафисат сняла со стены фотографии отца и матери и дала мне. В грузовике я чуть не выпала за борт, фотографии рассыпались по дороге, но все же две сохранились до сих пор. Я очень благодарна за них Нафисат». Азия «В Казахстане мы попали в Талды-Курганскую область, колхоз имени Тельмана, — рассказывает Аслижан. – Помню, ехали на арбе по степи. Темнело. И вдруг арба сломалась, ее хозяин, русский мужчина, сильно расстроился. Еще бы: он вез двоих стариков – родителей Нафисат и пятерых детей. Возможно, одна только Нафисат не испугалась бы ночи в открытой степи, а остальные… Мужчина вытащил коробок спичек из кармана, протянул Нафисат и сказал: «Жгите траву, она сухая, быстро загорится. Пока будет гореть огонь, волки к вам не приблизятся. А утром я за вами приду». Вот так всю ночь вокруг нас горела земля, увы, сгорели и две колхозные скирды. Мы слышали вой волков, но к нам они не подошли.
На следующий день добрались до села, там уже были балкарцы-переселенцы. На встречу с нами пришел председатель колхоза Омаргали, казах. Он сказал: «Вы мусульмане и мы мусульмане, я буду помогать вам по мере сил. Но сегодня скажите, может, есть семья, которой необходимо особое внимание?» И тут Аркес ДОДУЕВ, завуч школы, где мой отец был директором, сказал: «Надо помочь Нафисат, у нее на руках родители, сын и четверо детей Баттай, которая потерялась, мы ничего о ней не знаем».
Омаргали распорядился освободить для нас комнату с печкой в библиотеке и выдавать нам раз в месяц мешок муки, риса и каждый день три литра козьего молока. Нафисат ухаживала за нами день и ночь, мы любили ее как маму. Так прошло почти полтора года. Но наши близкие родственники решили по суду доказать, что имеют больше прав опекать нас, и вскоре по решению суда нас разлучили с Нафисат. И мы попали в ад. В пятидесятиградусную жару всех четверых выводили во двор и мы мучились до ночи. Нам давали только хлеб, но маленький Мухаммат не мог его есть, а молока мы не видели. В один из дней он умер. Председатель колхоза Омаргали принял решение, чтобы в этот день никто не выходил на работу, все пришли хоронить Мухаммата. Потом председатель забрал нас и привел к Нафисат. Мой брат Оюс от недоедания не мог ходить, Омаргали нес его на руках, надев на его голову свою фуражку. Нафисат смотрела на нас с жалостью. Омаргали встал перед ней на колени и сказал: «Я виноват», хотя, думаю, его вины не было, против решения суда не пойдешь. Нажабат, Оюс и я снова стали жить с Нафисат». Приезд мамы Однажды все село всполошилось: приехала Баттай – мать детей. Оказывается, она попала в Ошскую область Киргизии. Пыталась найти детей, но никто ничего не знал. Ездить в другие населенные пункты не могла: статус спецпереселенки ограничивал передвижение. Помог близкий родственник Якуб ХОЛАЕВ, он был женат на русской, отец которой работал комендантом. Этот комендант послал запросы и узнал, где находятся дети, а потом выписал разрешение поехать к ним. В селе все обрадовались появлению Баттай… кроме ее детей. Они боялись жить без Нафисат. «Помню, все собрались и нам сказали: «Ваша мама приехала». Перешептывались: узнают ли ее дети? – рассказывает Аслижан. – Нас подвели к двум женщинам. Когда Оюса спросили: кто из них твоя мама, он показал на чужую женщину. Возможно, просто потому, что она была красивее. Оюсу было два года, когда нас привезли в Азию, с тех пор прошел год и семь месяцев. А потом к женщинам подвели меня. Я узнала маму по пальто и платку. Платок с бахромой, которым она повязывала голову в прежней счастливой жизни, теперь туго стягивал ее тонкую талию. И это пальто с воротником: такое было только у нее. Но лицо, измученное и худое, изменилось до неузнаваемости. Я сказала: «Мама». Нафисат не отпустила нас от себя и целый год выхаживала нашу маму. Нафисат Шаваева – для меня это имя ангела. Ночью я часто просыпалась и потихоньку будила Оюса, мы бесшумно шли в темноте в комнату Нафисат, ложились рядом с ней и блаженно засыпали». Возвращение Прошло тринадцать лет, в течение которых в Азии появилось много балкарских могил: умершие от недоедания, болезней, не пережившие бесправного существования, они остались там, не вернулись в 1957 году домой. Среди этих могил была и детская могилка Мухаммата. Аслижан ездила в Казахстан, хотела привезти на родную землю останки маленького брата, но пыльные бури заровняли кладбище.
Баттай не вернулась в Кичибалык, решила поселиться в Хасанье, потому что ее муж хотел, чтобы их дети выучились. Баттай потеряла в Азии здоровье, но смогла выучить Оюса. Увы, на Аслижан сил не хватило. Нафисат тоже вернулась из Азии, ее сын Хызыр МЕЧИЕВ работал невропатологом в Нальчике.
Баттай и Нафисат уже нет в живых. Но история их отношений — урок и для ныне живущих.
Марзият БАЙСИЕВА
